Автор обозначил жанр своей поэмы «Камень» (1934) как «песнопения» и «мистерия». Обе эти жанровые разновидности имеют отношение к религиозному дискурсу: песнопения – это элементы церковной службы; мистерия – форма служения божеству в античную эпоху и особый вид театрального действа в эпоху средневековья, драматизирующий евангельские и ветхозаветные сюжеты, содержащий в себе комические интермедии (они ставились в дни церковных праздников и иногда растягивались на многие дни). Поэма Элиота в основном опирается на средневековые миракли, но некоторые ее черты (например, хор) заставляют вспомнить и об античных образцах.

Произведение Элиота, крупнейшего поэта ХХ века, ко времени написания «Камня» создавшего знаменитую модернистскую поэму «Бесплодная земля», подобно средневековым мистериям указывает на мотивы и образы Священного Писания, но в то же время и существенным образом отличается от них. Здесь уместно будет вспомнить учение Элиота о традиции: он считал, что в искусстве нет раз и навсегда застывших форм. Традиция – то, что постоянно обновляется: поэт активно воздействует на прошлое, но при этом подключается к универсальному и всеобщему. «Ее (традицию) нельзя унаследовать <…> она предполагает чувство истории <…> вся литература существует единовременно», – считает он [1].

Начало поэмы представляет собой образец сложной философской лирики эпохи Ницше и экзистенциализма: «О вечная смена времен года / Весна и осень, рожденье и умиранье! / Бесконечный цикл от идеи к поступку, / Бесконечные поиски и открытья / Дают знанье движенья, но не покоя; / Знанье речи, но не безмолвья, / Знанье слов и незнанье Слова» [2]. Проблема познания Истины решается при помощи приема оппозиций. В современной цивилизации человек идет по пути накопления информации, но при этом теряет главное: Смысл и Дух, без которых истинное познание невозможно.

Далее разворачивается образ Лондон-Сити, где «колокола не нужны» («In the City, we need no bells») и где «река проносит чуждые ей предметы» («the River flows, with foreign flotations») [3] – явная перекличка с образами «Бесплодной земли». Главный герой поэмы – Камень приходит ведомый мальчиком (слепой?). Если так, то он на-

поминает мифологического слепого пророка Тиресия из поэмы «Бесплодная земля», где тот является символом мудрости и прозорливости, а слепота парадоксально становится символом зрячести. Что же такое здесь Камень? Насколько правомерен такой перевод названия, которое по-английски звучит «The Rock»? Ведь точный перевод – «скала», тогда как для «камня» есть более подходящее «stone»…

В Новом Завете есть несколько эпизодов, связанных с образом камня. Это «дом на камне» и «дом на песке» как напоминание о необходимости строить жизнь на твердых основаниях веры; «камнем» назвал Иисус Христос будущего апостола Петра, на этом камне будет построена церковь, которую «не сокрушат врата Ада»; «краеугольным Камнем» именуется в Евангелиях сам Спаситель: «тот, который отвергли строители, будет положен во главу угла» (на последнее у Элиота есть прямая ссылка во второй части поэмы). Все это делает единственно верным перевод названия именно как «камень», а не «скала» – иначе для русского читателя пропали бы все евангельские смыслы.

Итак, «камень» – это персонифицированная метафора, олицетворение вещного; «камень» – сам Господь, живая Личность, основа мира и всякой жизни. Кроме того, определенная точка зрения (Некий, Кто стоит вне мира) есть возможность отстраненно изобразить привычное, уже знакомое (в «Бесплодной земле» тот же прием: современный Лондон показан глазами Тиресия). От лица Камня осуждается культурная Европа – обезличенная, погрязшая в повседневности.

Ключевым становится мотив строительства города и церкви. Здесь тоже важны контрастные образы – группа Рабочих и Безработных. В этой части узнается ссылка на ветхозаветную Книгу Пророка Неемии, где оплакиваются грехи евреев и разрушение Иерусалима. Неемия собирает народ, чтобы построить новую стену. Строители вынуждены работать с оружием в руках, им все время препятствуют внешние враги. Библейский сюжет проецируется на современность: дом построен «косо и криво», так как там нет краеугольного камня – Христа. Это основной упрек Т. С. Элиота Европе ХХ века. 

В седьмой части поэмы еще одна библейская цитата – Книга Бытия, сотворение мира. Безвидность и Пустота – два основных мотива этой части. Похоже, все вернулось к своему началу – Хаосу, когда не было ничего (вспомним, что идея цикличности заявлена уже в первых стихах Элиота). В девятой главе образ Камня неожиданно получает новые коннотации: «слившись с камнем, художник из бесформенности / Извлекает новые формы жизни», т. е. включается тема творчества.

Жизнь и творчество, по Элиоту, неотделимы, а основой того и другого является Христос. Поэма заканчивается прославлением Света, ведь даже тьма только резче его выделяет и является напоминанием о Свете. Поэзия Элиота внутренне драматургична. Элиота никак не назовешь лириком, более того, он постоянно в своих статьях выступал против субъективизма и лиризма, особенно романтического.

Редко присутствует в его произведениях и эпическое начало (во всяком случае, в традиционном понимании), а вот философски окрашенный драматизм – это его стихия. В работе «Поэзия и драма» Элиот, по-существу, предложил свою теорию

стихотворной драмы. Образцом такой драмы для него является Шекспир, так как его поэзия драматургична и музыкальна. А это почти «идеал драмы», хотя полностью такой идеал недостижим.

Из этого следует, что создание мистерии Элиотом было далеко не случайно. И какая же еще мистерия могла послужить эталоном для католика Элиота как не средневековая? Религиозные символы и антиномии – это наследие средневековой культуры, глубоко впитанное Элиотом. Но в целом жанр средневековой мистерии у классика ХХ века значительно реформируется: у него нет единого простого сюжета,

атмосферы чудесного, прямой дидактики. Меняется, наполняется глобальным, универсальным смыслом и понимание драматизма. Отсылки к Священному Писанию более опосредованные и зашифрованные, они пропитывают всю ткань произведения, требуя от читателя эрудиции и напряженного внимания. Мистерия «Камень» Элиота есть не прямая иллюстрация к Евангелию, а сложная философская и символическая поэма, в образах Священного Писания рассказывающая о современном мире.

Литература

1. Элиот Т. С. Назначение поэзии. Киев;

М., 1997. С. 158.

2. Элиот Т. С. Стихотворения и поэмы / пер.

А. Сергеев. М., 2000. С. 189.

3. Eliot T. S. Selected Verse. M., 2000. С. 188.